"Состояния делаются в кризис"

Глава правления Таскомбанка – о покупке активов на финансовом рынке и о будущем ПриватБанка

Председатель правления Таскомбанка и бывший глава Национального банка Украины Сергей Тигипко сегодня является одним из немногих финансистов, которые в кризис продолжают инвестировать. В прошлом месяце он выкупил украинскую дочку страховой компании Aegon, а сейчас проходит процедуру приобретения одного из украинских банков. Это учреждение должно быть влито в Таскомбанк банкира – активно развивающийся бизнес с украинским капиталом и хорошими амбициями: войти в топ-20 банков страны.

Сергей Тигипко в рейтинге самых богатых украинцев этого года получил 11 место, с состоянием в $495 млн. Среди его бизнесов, кроме финансовых – предприятия в аграрном секторе и промышленности. Многим украинцам он больше известен как политик, кандидат на пост президента Украины и глава партии Сильная Украина.

Бизнесмен встретился с Forbes в своем офисе Таскомбанка в одном из исторических районов Киева. Наша беседа была посвящена основным событиям на финансовом рынке: кризису, трансформации банковской системы, прогнозам относительно будущего ПриватБанку. Услышать оценку Сергея Тигипко по крупнейшему банку страны было особенно интересно, так как именно он с 1992 года создавал этот банк.

Также, мы обсудили перспективы приватизации, интерес к Украине иностранных инвесторов, и сценарии выхода из экономической турбулентности.

– Пожалуйста, расскажите – что по Вашему мнению послужило основными причинами финансово-экономического кризиса в Украине?

– Главная проблема сегодняшней экономики – это, безусловно, ситуация на Востоке Украины, война. Но, на мой взгляд, шок украинских предпринимателей от потерь на Донбассе и в Крыму сегодня прошел, многие бизнесмены приняли этот риск и готовы к развитию. Они понимают, что им интересно жить и работать в Украине, они хотят развиваться и двигаться вперед.

Я считаю, что в этой ситуации со стороны государства нужно добавить экономического оптимизма. Слишком много разговоров о пессимистических сценариях, слишком мало реформ и секторальной поддержки реального бизнеса.

– Что может быть таким источником оптимизма?

– Многим, говорящим сегодня о кризисе, я рекомендовал бы вернуться в 1994, 1995, 1996, 1997 годы?. Когда задолженность по зарплатам и пенсиям составляла 4-6 месяцев. Когда расчёты почти все – в бартере. Банкиры не забывают и о 600% годовых за ночные кредиты, которые мы даже по таким ставкам брали и отдавали. Вспомните это, и вы поймете: падать в обморок от того, что сегодня происходит в стране, – означает поддаться на панические настроения, которые провоцируют некоторые политики.

В 1992 году, когда тоже была сложная ситуация, я cо своими коллегами начал создавать ПриватБанк. И считаю, что с 1992 года сейчас – вторая большая возможность для начала успешного развития в бизнесе. Тогда была большая приватизация. Сейчас – перераспределение по всем направлениям.

Паническим настроениям поддаются многие. Но я знаю, что если ты начинаешь делать как все – то в бизнесе ты точно проиграл. Нужно идти против течения, и тогда тебя ждет успех. Состояния делаются в кризисах.

– Как вы считаете, для чего нужна "очистка" финансовой системы? Что мы можем получить в результате этого процесса?

– В результате "очистки" мы должны получить здоровый банковский сектор, в котором не будет такого объема связанных кредитов и проблем с недостаточностью капитала, и который будет готов кредитовать.

Оздоровление банковского сектора считаю необходимым, но не достаточным условием для возобновления кредитования, а значит – и для экономического роста. Еще одним существенным фактором является наличие ресурсов для банков, которые готовы кредитовать реальный сектор экономики и, что важно, – брать на себя связанные с этим риски. Не секрет, что сегодня некоторые банки, даже имеющие большой ресурс, вкладывают деньги в ценные бумаги правительства, а не инвестируют их в реальную экономику. Необходимо изменить этот тренд, стимулируя банки к увеличению кредитования.

– Если НБУ видит состояние каждого банка в стране 24/7, как вообще могла в Украине образоваться такая финансовая система, в которой более трети рынка закрыли за два года, многих – с нарушениями по кредитованию инсайдеров, некоторых – с претензиями по финмониторингу, и прочими грехами? Как такое вообще могло случиться?

– Если бы в любой западной стране произошли события, настигшие Украину в связи с Донецком, Луганском и Крымом, которые привели к значительной потере банковских активов и спровоцировали на рынке панику по оттоку депозитов, – то там бы с рынка ушло не 30-40% банков, а легла бы вся банковская система.

Критикуя "банкопад", мы не понимаем до конца, что произошло в экономике. Для любого банка мгновенная потеря 6-7% ликвидности становится катастрофичной. А тут банки теряли намного больше! Поэтому случившееся с украинской финансовой системой – это далеко не худшее из того, что могло произойти.

В сложившейся ситуации есть, безусловно, и часть вины банкиров. Банковские нормативы – это ведь не просто цифры, а определенные стандарты, выработанные вековой практикой банковской деятельности. Их надо выполнять, а не пренебрегать, как поступали некоторые собственники банков и идущие у них на поводу председатели правлений. Почему это произошло? На мой взгляд, они поняли, что банки не спасти, и думали только о том, как вынуть из них деньги для себя, игнорируя интересами вкладчиков. За такие действия надо отвечать.

– Можно ли считать происходящую в Украине очистку банковского сектора сменой парадигмы банковской системы, с превалированием роли крупных игроков?

– Малый банк, безусловно, может успешно работать в Украине. Он может быть прибыльным и абсолютно конкурентным, но размер однозначно будет иметь значение. Потому что быть небольшим и прибыльным будет намного сложнее, чем большим и прибыльным. Будет происходить концентрация сектора, и тренд по укрупнению банков в Украине постепенно усиливаться, как и во всем мире.

– В вашем банке крупным проблемным заемщиком является "Донецька залізниця". Это же предприятие не возвращает деньги ПУМБ, и другим банкам. На какой стадии ваши переговоры по данному долгу?

– Сегодня "Донецька залізниця" – это фактически единственный крупный заемщик у нас, который полностью не платит по долгам. Я считаю это проблемой госкомпании, Украинской железной дороги, которая ведет себя неконструктивно.

Эта история закончится тем, что банки выиграют суды против Украинской железной дороги. Потому что мы, например, прежде чем выдавать займы, получали разрешение у Министерства финансов и Министерства транспорта. И две судебные инстанции мы уже выиграли.

– Являются ли такие истории, как ваша с "Залізницею", одной из причин, задерживающих развитие кредитования в Украине?

– Такие случаи, бесспорно, влияют на настроения банков. Ведь если такое себе позволяет государственная компания, то чего тогда ждать от коммерсантов?

Что может изменить ситуацию? Сегодня в Верховном Совете находится ряд законопроектов, которые усиливают защиту прав кредиторов. Их принятие будет способствовать увеличению объемов кредитования, а значит – и экономическому росту.

– Какие шаги должны обеспечить экономический рост в стране?

– Во-первых, не хватает экономического оптимизма. А это – и проведение реформ, и борьба с коррупцией, и реальные шаги по повышению уровня жизни украинцев, и смена риторики политиков.

Во–вторых, нужно увеличивать объемы средств в реальный сектор экономики. Для этого важно обеспечить ресурсами банки, готовые к таким инвестициям.

В-третьих, надо улучшить инвестиционно-имиджевую привлекательность страны. Хватит посыпать свою голову пеплом и заниматься популистскими запугиваниями всех и вся. Несмотря на сложную ситуацию, власть делает много правильных вещей. Тот же МВФ, под постоянным микроскопом которого мы находимся, отмечает наши позитивные сдвиги в экономике. Мы же высматриваем только плохое и вместо того, чтобы развиваться и привлекать в страну инвесторов, – отпугиваем их.

– Пожалуйста, оцените перспективы будущей приватизации, и заинтересованных в этом процессе покупателей.

– Уверен, что на такие объекты, как ОПЗ, однозначно будут внешние желающие, если грамотно провести road-show и презентовать эти предприятия. И затягивать с приватизацией не надо, поскольку каждое успешно проданное предприятие – это хороший сигнал рынку.

Время покупать

-Смотрели ли вы портфели других банков или целые банки для покупки?

– Мы проанализировали 7 банков и сейчас близки к заключению сделки с одним из них. Придет время – мы объявим об этом, но пока называть этот банк я не буду (Сергей Тигипко покупает банк из третьей десятки по активам, и объединяет его со своим Таскомбанком – Forbes).

– И кто может быть следующим? Кто-то из группы российских банков – Сбер, ВТБ, ПИБ?

– На мой взгляд, перспектив у российских банков в Украине, по понятным причинам, нет. И это не какая-то сиюминутная ситуация. Работать здесь им будет крайне сложно, и чем быстрее они смогут выйти с рынка, тем меньше понесут потерь.

Предметно разговоров о покупке кого-то из этих трех банков мы не вели. Также мы не рассматриваем лидеров рынка. Нам интересны банки, меньшие по размеру, которые сможем быстро интегрировать, получив рост за счет слияния.

– Как вы оцениваете перспективы госбанков, в том числе, возможную успешную продажу Укргазбанка?

– Сегодняшняя ситуация в госбанках достаточно неплохая. Многие шаги Укргазбанка и Ощадбанка абсолютно правильные, они способствуют повышению качества кредитного портфеля и увеличивают инвестиции в госсектор, который хорошо обслуживает свои долговые обязательства.

На месте государства я бы не торопился выходить из своих банков. И прежде всего потому, что частный банковский сектор в Украине пока еще слабый. Кроме того, при продаже госбанков может появиться риск внешнего управления, когда на рынке среди крупных игроков преимущественно останутся иностранные банки и одним указанием из другого государства можно будет заморозить ситуацию по росту кредитования в стране.

Если еще и госбанки попадут через продажу в ситуацию финансовой турбулентности, то будем долго ждать роста экономики, который без роста кредитования невозможен.

На мой взгляд, разумно продать небольшие части акций – но не контрольный пакет госбанков.

– Время от времени озвучивается сценарий разделения ПриватБанка на несколько учреждений. Так в свое время в США антимонопольные органы делили крупные компании на телеком рынке, с продажей частей разным инвесторам. Как вы, человек, с которого начинался ПриватБанк, относитесь к этой идее? Возможно ли вообще взять и поделить Приват внешним решением?

– Если государство пойдет на национализацию или разделение Привата, то от этого никто не выиграет. И это далеко не безопасно для государства, исходя из объемов бизнеса, которые сегодня в ПриватБанке присутствуют.

Мягко ограничивать банки, которые нарушают антимонопольные границы – можно и надо. Допустим, сдерживать их чрезмерный рост в том или ином секторе. НБУ необходимо выработать модель оздоровления банка, дать время для ее реализации, следить за выполнением договоренностей. Если же мягкие условия НБУ не будут выполняться – у регулятора появятся основания вести себя достаточно жестко.

Пугаться ПриватБанка нет смысла. Рынок сегодня свободный, уровень конкуренции низкий, поэтому можно развиваться в любом направлении банковского бизнеса. Мы, например, с начала года выросли на 70%.

– Что вы думаете о конкуренции традиционного банкинга с ИТ и инновациями? Где они могут дополнять друг друга, а где жесткая конкуренция необратима?

– Конкуренция с ИТ сектором будет, однозначно, нарастать. Это не ограничится платежами, а будет происходить по всем направлениям. Бояться этого не нужно, потому что мы говорим о тренде, о неминуемом изменении.

Следовательно, с ИТ сектором нужно не конкурировать, а конструктивно сотрудничать. У него сейчас свои проблемы, чаще всего это стартапы, которым нужен доступ к ресурсу. Мы ситуацию знаем очень хорошо, поскольку сделали около 100 инвестиций в стартапы.

Если банк чувствует, что где-то проигрывает конкуренцию ИТ, – он может войти в капитал ИТ компании, полностью выкупить стартап или параллельно создать свой проект.

Но надо учитывать, что нарастает и другая тенденция. Банки тоже идут в несвойственные им секторы и будут активно торговать билетами, автомобилями, электроэнергией, газом. И в Европе это уже практикуется.

Время зарабатывать

– На чем сегодня зарабатывает Таскомбанк?

– Прежде всего, мы зарабатываем на корпоративных кредитах. Банк активно сотрудничает с компаниями в сельском хозяйстве (в том числе, занимающихся переработкой аграрной продукции), торговле.

На втором месте – казначейские операции. Подчеркну, что наш банк всегда держит запас дополнительной ликвидности, чтобы в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств или паники на рынке иметь возможность оперативно реагировать на ситуацию.

Кроме того, на сегодня мы третьи в Украине по объемам факторинга и активно выходим на рынок лизинга.

– Расскажите о ваших планах по развитию банка.

– Мы не ставим перед собой цель строить самый крупный банк, поскольку это и риски, и огромные вложения. Самое главное для нас на данном этапе – быть высоко прибыльными. Благодаря выбранной стратегии развития мы уже через 9 месяцев сможем войти в ТОП-20 украинских банков, а до конца года планируем вырасти на 100%..

При этом мы будем внедрять новые подходы и банковские технологии. Так, австрийская компания Zeв сопровождает сейчас один из наших проектов и разрабатывает для банка стратегию развития розничного бизнеса. В ближайшее время вместе с бельгийско-голландской компанией Hedera мы начинаем выстраивать стратегию по транзакционному бизнесу. Мы постоянно модернизируем банк, делая его более технологичным и конкурентным.

Отмечу, что за 1,5 года мы открыли 50 отделений, и до конца года их количество вырастет до 100. Возможности у нас хорошие, а кризис – это самое время думать о технологиях и расширении.

– Как вы оцениваете перспективы переподчинения небанковских финансовых секторов НБУ и будущей очистки этих рынков?

– Уже сейчас Нацкомфинуслуг проводит очистку страхового рынка. Я приветствую эти начинания, поскольку компаний, занимающихся реальным страховым бизнесом и соблюдающих необходимую для этого чистоту, в стране очень мало. Для многих страхование – это отмывочная схема, поэтому очистка сектору просто необходима. Если НБУ зайдет в небанковские финансы, процесс очищения рынка станет более быстрым.

– Какие направления, кроме банковского и страхового бизнеса, входят в круг интересов группы "ТАС"?

– Группа "ТАС" достаточно динамично работает на четырех направлениях. Прежде всего мы активно представлены в финансовом секторе, промышленности, сельском хозяйстве, венчурных проектах.

Страховой бизнес Группы (страхование жизни и рисков), коллекторская компания, процессинговый центр, крупная финансовая компания "КредитМаркет" – это всё прибыльные компании.

Определенные сложные моменты мы пережили в промышленном секторе, специализирующемся прежде всего на вагоностроении, из-за потерь больших рынков сбыта в России и Казахстане. Но на сегодня мы уже выровняли ситуацию и закончим этот год с прибылью.

В целом хочу подчеркнуть, что мы – достаточно консервативны в бизнесе и стараемся жить здоровым образом, не перегреваясь. Например, наш аграрный бизнес (а это около 90 тысяч гектаров земли и зерна стоимостью 600 млн грн в закромах 6 элеваторов) не имеет ни одной гривны кредита.

– Какие первые три шага Вы бы сделали на посту главы НБУ – в 2014 году, и сегодня?

– Я не хотел бы представлять себя в роли главы НБУ, так как мне достаточно комфортно в роли главы правления Таскомбанка. То, что было сделано по очистке системы, не вдаваясь в детали и истории отдельных банков, – это абсолютно правильная тенденция. Если мы хотим создать условия для кредитования реального сектора, то необходимо начинать с банковского сектора: если он не будет понятным и прозрачным, мы не получим необходимого роста экономики.

При этом необходимо учитывать, что чистку когда-то нужно заканчивать. И сегодня перед НБУ стоит задача не только стабилизации уровня инфляции, с которой регулятор справится (в этом году планируется 12% инфляции, в 2017 – 8%). Экономический рост и создание рабочих мест – эти вопросы сегодня тоже в компетенции НБУ, хотя основная ответственность за их решение лежит на парламенте и правительстве. Это сложные и комплексные задачи, но решать их необходимо как можно быстрее.

Стране срочно нужен экономический рост.