Вячеслав Черняховский: ?Шансов спасти страховщика мало?

СК «Професійний захист» стала первой ликвидируемой во время кризиса компанией.

Акционеры хотели уйти с рынка красиво, но оказалось, что законодательство о ликвидации не приспособлено к страховому бизнесу, а ликвидатор практически бессилен. О том, с какими трудностями во время ликвидации пришлось столкнуться и как должна измениться ситуация в страховании, рассказал «i» ликвидатор СК Вячеслав Черняховский.

Вопрос: Вас пригласили ликвидировать СК «Професійний захист». С какими трудностями пришлось столкнуться в работе?

Ответ: На момент начала ликвидации мы видели ситуацию достаточно поверхностно. Мы располагали только данными официальной годовой отчетности, и было задекларированное желание акционеров «красиво» закончить деятельность компании. По балансу чистые активы превышали обязательства перед кредиторами этой компании, но, к сожалению, в результате нашей работы выяснилось, что ситуация гораздо более сложная.

Общеэкономические проблемы страны особенно выпукло проявились в компании, т.к. у нее был валютный кредит и договор ипотеки. Курс доллара резко вырос и это наложилось на существенное удешевление недвижимости. В такие «ножницы» попала компания в самый трудный период своей деятельности — ухода руководства в декабре 2008 г. с последующим одномоментным увольнением всего штата сотрудников в начале января этого года. Ситуация усложнилась и тем, что законодательство о добровольной ликвидации компании написано «пунктиром».

В: Но если у компании есть активы, покрывающие обязательства, то почему бы не закончить ее работу в общем порядке ликвидации?

О: В случае со страховой компанией это не так просто. Для нее характерен длинный цикл оказания страховой услуги. Договоры, заключенные сегодня, потенциально могут принести страховые события и через полгода, и на 364-й день действия договора. Кроме этого, компании нужен длительный период для разбора случая, получения всех необходимых справок, информации, экспертиз для выплаты. Так, «Професійний захист» с января уже фактически не работает, а с марта находится в процессе ликвидации, но все еще приходят клиенты и пишут заявления о наступивших страховых событиях. Мы, безусловно, их принимаем, хотя такие страхователи, заявившие после окончания законодательно установленного срока подачи требований кредиторами, будут ожидать выплаты уже в самую последнюю очередь.

В: До кризиса никто не занимался изучением юридических тонкостей ликвидации. Да и внести сейчас изменения в закон сложно. Можно ли найти выход на регуляторном уровне?

О: Мы неоднократно общались с Госфинуслуг по вопросу необходимости объединения усилий профессионалов — как в страховании, так и в юриспруденции — со специалистами регулятора для разработки нормативных документов и проектов изменения в законодательство в вопросе ликвидации и банкротства страховщиков и других небанковских финансовых учреждений. В последнее время позиция комиссии «мы лицензию отозвали, дальше — не наше дело», как мне кажется, изменилась в лучшую сторону, и начался заинтересованный обмен мнениями.

При отзыве лицензии и выводе компании из реестра финучреждений возникает правовая коллизия. Как только страховщика лишают лицензии, он, по сути, не является больше страховщиком. Лишение лицензии до объявления ликвидации или банкротства приводит к тому, что на этого субъекта больше не распространяется ст. 43 закона «О страховании» и ст. 45 закона «О банкротстве», где говорится, что страхователи при банкротстве СК получают компенсацию в первую очередь. И выплата страхового возмещения будет проводиться на общих основаниях, то есть страхователь может рассчитывать на нее только в четвертую очередь, после кредиторов с залогами, сотрудников, налоговой и госфондов.

Преждевременный отзыв лицензии СК приводит к тому, что все изменения в законодательство, которые принимались в декабре 2008 г. для защиты страхователей в условиях процесса ликвидации, окажутся неэффективными. Кроме того, компания, теряя лицензии, не только теряет сотни тысяч гривень нематериальных активов, но и без лицензий она не нужна потенциальным инвесторам, что сделает невозможным процедуру перепродажи, повышения капитализации или санации. Вне зависимости, кому придется ее проводить,— временному администратору от Госфинуслуг или конкурсному управляющему в деле о банкротстве.

В: Тогда почему Госфинуслуг отзывает лицензии, а не вводит временных администраторов? Ведь уже выдано достаточно лицензий на временное администрирование.

О: Мне это сложно оценить. Я спрашивал у специалистов, получивших соответствующий сертификат, предлагали ли им возглавить временную администрацию. Оказалось, из опрошенных — никому. Конечно, существует вопрос финансирования этих администраций, но при тех полномочиях, которые они сегодня имеют,— это тень, привидение того временного администратора, которым он должен быть для эффективного решения задач. Сейчас он может нормально работать, если ему все вокруг будут помогать. Но закон «Об исполнительном производстве» не изменен, и решение Госфинуслуг ввести временного администратора не имеет исполнительной силы. Так что временного администратора могут даже не пустить на территорию компании.

В: Как правило, проблемы у таких СК возникают, если не достаточно активов для проведения выплат. А что может сделать временный администратор в таком случае?

О: Практически весь страховой рынок еще в декабре прошлого года знал, что у «Страховых традиций» проблемы и нужно вводить временную администрацию. Спасти компанию, скорее всего, не удалось бы, потому что демпинг сделал свое «черное дело», а вот сохранить достаточную часть активов для проведения выплат как можно большему количеству клиентов, пожалуй, можно было. Надзор, по большому счету, ничего не может сделать, при этом на нем лежит риск негативных последствий — если ввести временную администрацию, а компания обанкротится, то обвинят в этом орган надзора. В Украине мало случаев, когда временная администрация смогла спасти финучреждение. Кто из банков выжил бы без рефинансирования и моратория? Для СК такие возможности не предусмотрены, так что шансов спасти компанию у временного администратора крайне мало.

В: Тогда как стоит поступать регулятору, чтобы спасти рынок?

О: Надзор не имеет возможности реально контролировать дела компаний, да и никогда не хотел заниматься этим вопросом. В Европе для регулятора важны два показателя: резервы и маржа платежеспособности. В украинских компаниях возникла проблема адекватности рисков и активов, которые под них зарезервированы. Резерв рассчитывается по принципу ¼. И например, если по КАСКО страховая сумма 100 тыс. грн., а тариф 1%, то из платежа в 1000 грн. будет зарезервировано 750 грн., что будет правильно по всем методикам: все нормативы соблюдены, но этого явно недостаточно для выплат.

В: Но комиссии запрещено влиять на ценообразование. Как же быть?

О: Конечно, все существующие методики исходят из того, что СК сама правильно оценивает адекватность страхового тарифа. Это явилось миной замедленного действия в погоне за клиентом и ростом портфеля. Аналогичная проблема была и в США — заключались кредитные договоры под залог имущества, которое вроде бы было правильно оценено. Затем оказалось, что ипотечные кредиты недостаточно обеспечены. В страховании тоже, когда гонка платежей не была подтверждена рентабельностью этого бизнеса, оказалось, что денег на выплаты не хватает. Средства, которые собираются, должны как минимум покрывать выплаты и прямые затраты, а активное развитие возможно только за счет дополнительных инвестиций, в том числе наращивания капитала и инвестиционного дохода.

В: Вы предлагаете ужесточение государственной политики, но в Европе этими вопросами занимается сам рынок в рамках СРО. Возможна ли такая ситуация у нас?

О: Так, может, пусть и надзором занимается СРО? Ни один предприниматель не хочет, чтобы его сильнее регулировали. Но вопрос в государственной политике. Разумное государство заинтересовано в равностороннем треугольнике — государство, страховщик и клиент. Когда мы начинаем вводить диспропорцию в углах, это плохо влияет на ситуацию в секторе. Если государство не заинтересовано в том, чтобы его граждане и налогоплательщики-предприниматели были надежно защищены, то давайте отдадим контроль за адекватностью активов, принятым рискам кому-то другому. При этом я не ратую за ужесточение контроля. Контроль без методологии, глубокого знания специфики работы компаний невозможен. А в надзоре сегодня специалистов, которые имели бы опыт практической работы в страховании, можно пересчитать по пальцам одной руки. Государство должно контролировать ключевые показатели, в частности, чтобы денег хватило на выплаты. Это нелегко, для этого необходимо иметь сертифицированных актуариев и аудиторов, которые работают с компаниями и побоятся потерять свой сертификат и право на работу в этом сегменте бизнеса. А у СРО есть масса других задач: разработка и контроль репутационных, квалификационных требований, борьба с демпингом, монополизмом, создание правил поведения на рынке, стандартов взаимоотношения с клиентами и прочего.

В: Достаточно ли актуариев на все компании?

О: Многие компании сами научились заниматься актуарными расчетами, подучив профессиональных математиков страхованию и специфике актуарных расчетов на краткосрочных курсах. Вопрос в том, насколько их квалификации достаточно. В Европе актуарии надзора и компании вместе садятся и проверяют реальные резервы. При этом мне известны страны, где тоже работают сотни компаний, надзор при этом не стонет и не говорит: давайте сократим их в несколько раз, чтобы было легче регулировать. Сегодня те компании, которые рассчитывали тарифы с актуариями, в курсе реального положения своих дел.

Один из предправления такой страховой компании сказал мне: «Я знаю, что по расчетам тариф на страхование Daewoo Lanos должен быть 12%, но дороже 6% я его продать не могу». Это уже решение менеджеров. Они понимают, что вынуждены взять часть денег от страхования, например, Mercedes и Toyota, если этот сегмент менее убыточен, и перераспределить на более убыточных клиентов. Но за этим нужно постоянно следить. Недорезервирование возникло потому, что нет адекватного страхового платежа. Это — основа всех проблем.

В: Но сложное финансовое положение вызвано и высокими комиссиями агентов, которые спекулируют своими продажами. Спасет ли ситуацию лицензирование агентов?

О: Агенты в большинстве своем являются плохо подготовленными, они не знают даже основ страхования, специфики страхового продукта. Заучили пару-тройку аргументов и продают «от жилетки рукава», не вникая в реальные потребности клиента. Такой подход к большей продаже полисов возникает не в голове агента, он навязывается головным офисом. Менеджеры считают вал премий. Всего несколько из крупных компаний были нацелены на положительные финансовые результаты, остальные были сфокусированы на рост доли рынка. Отсюда — и демпинг, и комиссии по страхованию ОСГПО (автогражданки) в размере 50% платежа. А при этом никаких средств не хватит. Я знаю агентов и брокеров, которые массово уводили своих клиентов из других компаний в «Страховые традиции», потому что там тариф был низкий, а комиссионные — большие. Агентов и брокеров, в первую очередь, нужно учить страхованию, чтобы им потом не было нужды прятаться от своих же клиентов.

Сертификация посредников и контроль над их деятельностью могут через некоторое время способствовать повышению профессионального уровня и престижности работы агента и брокера, сделают страховую услугу более понятной и востребованной, а для клиента — повысят надежность защиты его от различных рисков.

В: Многие компании создавали даже школы агентов. Этого мало?

О: Они в основном были направлены не на обучение страхованию, а на обучение методике продаж. Лишь немногие из компаний учили агентов страхованию. Настоящих школ мало — «ТАС», «Дженерали-Гарант Страхование», «Провідна», «Универсальная» и «Оранта». При этом довольно часто учебные центры во время кризиса шли «под нож» как затратные структуры.

Нужно поднять на государственном уровне вопрос ответственности агентов и брокеров как посредников. Они дают свои советы и рекомендации страхователям как финансовые консультанты и должны следить за рынком, за компаниями, уметь разбираться в том, что они продают клиенту и какую компанию продвигают. Но тут тоже проблема — объективной информации нет, статистика по компаниям не публикуется, а так называемые «рейтинги надежности», которые можно найти в прессе, у серьезных специалистов ничего, кроме снисходительной или удивленной улыбки, не вызывают.

В: Не все компании согласны публиковать отчетность.

О: «Не хочу» — это не позиция. Со времен декрета «О страховании» от 1993 г. законодательство в этом вопросе не изменилось. Но большинство компаний поддержали бы публикацию отчетности, а остальных нужно было бы обязать, это и есть государственная политика. Если компания работает на открытом рынке, работает с потенциально неограниченным кругом клиентов, то она не может быть финансово и информационно закрытой. Нет тайны в том, сколько денег собирает компания по каждому виду, сколько и на какие суммы производит выплат и сколько у нее клиентов, это — статистика. А государство, не меняя законодательство, прячет эту информацию, что нечестно по отношению к клиенту.

В: Возвращаясь к страхованию жизни, многоуровневому маркетингу (MLM) и войне комиссий, как вы видите этот рынок в перспективе?

О: MLM обеспечивает быстрый выход компании на рынок. Но насколько правильна сложившаяся практика — платить комиссию наперед за все годы? Во многих странах, если ты заключаешь договор страхования жизни, ты не можешь от него отказаться — можешь его продать, переуступить, но договор должен действовать — иначе компания обратится к коллектору. Тогда понятен смысл комиссии за все годы — привести клиента, который будет платить всегда. В сети MLM не самый большой процент уплаты клиентами премий второго года. Компаниям нужно строить собственные системы продаж, привязывать продавцов и работать над уплатой вторых, третьих и последующих взносов. А MLM просто приходит на следующий год и уводит клиентов в другую компанию. Получая опять 100% комиссии.

Вячеслав Валерьевич Черняховский родился 25 февраля 1971 г. в Киеве. В 1992 г. закончил Киевский автомобильно-дорожный институт, в 2000 г.— Киевский институт инвестиционного менеджмента (КИИМ), в 2005 г.— бизнес-школу при КИИМ. 1999-2001 гг.— член правления ГАСК «Укринмедстрах» (сейчас — «ПростоСтрахование»), директор дирекции по общим видам страхования и перестрахования; директор управления страховых технологий и маркетинга. 2001-2006 гг.— предправления СК «Веста» (сейчас — «АльфаСтрахование»). 2006-й — февраль 2009 г.— заместитель предправления СК «Провідна» (группа «Росгосстрах»). С марта 2009 г.— председатель ликвидационной комиссии СК «Професійний захист». Также является председателем комиссии по страхованию Украинского общества финансовых аналитиков, членом Центра антикризисных решений при Лиге страховых организаций (ЛСОУ), преподавателем Международного института бизнеса.